* * *
Не знаю, что будет со мною, —
Наступит когда тишина;
Я не был обижен землёю,
Она мне прекрасной дана.
Ещё я испробую боли,
Несчастий испью я вино;
Ах! дней бы земных мне поболе,
Хотя и немало дано.
Но выстрел судьбы будет меток —
Рассеются все миражи...
Всевышний, спасибо за это,
За щедро мне данную жизнь.
* * *
Цари уходили в монахи.
Других посылали на плахи.
Ох, нелегко, братцы,
На небе им оправдаться.
* * *
Мудрость – роскошь,
Врать не стану,
Всем она не по карману.
* * *
«Оплевал человека!» — я слышу —
«Ты своим только мнением скованный»,
Извините, пусть знает нишу,
Этот самый, мнимо оплёванный.
Пусть не пыжится, не надмевается,
Знает пусть он свою цену,
Выше сцены залезть не пытается,
Коли выпущен был на сцену.
Будем проще, скромней, терпеливее,
Меньше жадничать, больше кумекать.
Коль на свет мы пришли не скотиною,
Дай-то Бог умереть человеком.
* * *
Ложь прямых путей не знает,
Для неё важней – кривая.
* * *
Это окно не гаснет,
Вот уже много ночей;
Может в квартире несчастье?
Боли кипит ручей?
Может забыли, уехали...
Вот и горит напролёт;
Счётчик мотает-охает,
Цифирь свою выдаёт.
Не жмут выключатель пальцы,
Светильник свисает дугой;
А может здесь тьмы боятся? —
Тогда и рассказ другой.
* * *
Там, где снаряды рвутся,
Где автоматы строчат, —
Чьи-то сердца бьются,
Чтобы вдруг замолчать.
Откинется люк-дверца,
Оттуда повалит дым...
Это замолкшее сердце
Может стать и твоим.
* * *
Дождь на пишущей машинке —
По железному листу;
Фонари к столбам пришиты,
Лужи во дворе растут.
Кто-то спит, не видит это,
Телом придавив кровать.
Утром будут капли с веток
О дожде напоминать.
* * *
Зачем мне оттепель зимой
И заморозок летом?
Ведь я уже почти иной,
Не тороплюсь с ответом.
Слов отгорели терема,
Прошёл срок незабудок.
Пусть будет так: зимой — зима,
А летом — лето будет.
* * *
Да, мы очень сильны,
да, мы очень умны,
Нам по силам сорвать
нашу землю с орбиты;
Не отборным зерном
наши склады полны,
Но снарядами,
бомбами – смерти болидами.
Да, нам все нипочём,
да, нам все по плечу,
Мы до дальней сумеем
звезды достучаться.
Нам еще бы ума,
ну, хотя бы, чуть-чуть,
Чтоб с разбитой землей
в темноту не умчаться.
* * *
Выдержать времени натиск
Не сможет и стали плита;
Родился — годам счёт начат —
Жизни короче черта.
Дали и нежность, и силу,
Розы и блески секир.
Зачем-то же нас пригласили
В этот загадочный мир.
* * *
Прекрасны закаты, прекрасны рассветы,
И самоцветы росы,
Прекрасно рождённое радостью лето
В ранние эти часы.
Дерево — праздник, озеро — праздник,
Праздник — простой мотылек.
Все, что ты видишь, пришло не
напрасно:
Напрасного нет ничего.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
